Иногда мне хочется запереться где-то между полом и потолком, сесть, и все-все-все рассказать. Красиво, пафосно и невозможно правдиво о том, как однажды зимним пасмурным вечером ты от меня ушла. Тихо прикрыв за собой дверь и не желая по обычаю спокойной ночи, собрала свои вещи в чемодан, вечную папку с рисунками, эти самые эмалированные кастрюли, чайник и старый пуховый платок. А я вжимала голову в плечи, вжимала плечи в кресло, а кресло в пол, лишь бы не наткнуться на твои следы взглядом, лишь бы ты не вынудила меня прощаться, раскланиваться и желать счастливого пути.

Счастливого пути тебе, дорогая моя.

Ты деловито сметала с полок мои книги, вбивала гвозди в виски и рамки для фото, они истекали кровью, все тобой истерзанные. Твоими руками раскрашенные. Перламутровые блики на стенах, бантики и туфли - все смешалось, все разбилось стеклом - прямо сейчас. Твое кресло в чехле, чемодан - в руке, слова - в карманах. Сердце оставь мое, сердце пропускает удары. Дождь бьет по стеклам, просачиваясь между рамами, стекая лужей по полу к моим ногам. Я ежусь и поджимаю колени. Зажигаю старую керосиновую лампу, масло шипит и ругается. Я учусь снова, учусь без тебя. Режу руки в кровь, отдирая от ящиков и шкафов заклепки, включая телефоны, расшторивая глазницы окон, граммофон играет битлов, а за стенкой ему подыгрывает по прежнему пьяный васильев. Иногда я прислушиваюсь и пугаюсь - он повторяет мои слова. Почь из моей головы, он не будет скучать, он не будет.

Я тоже постараюсь не быть. Не буду смотреть на фото твое, по диван залетевшее, не буду тебе звонить - ты обрезала провода и разбила трубки, не буду свое постоянное "А знаешь, знаешь..." тоже не буду.



…и крутится строчка, одна, днем и ночью

"Вали из моей головы очень срочно"