мне жаль, что мы так далеко друг от друга.
меня убивает то, как мы близко.
знаешь, иногда меня мучает дикий голод по тебе. я вспоминаю наши разговоры, наши улыбки и взгляды, и то, как я хотела поцеловать тебя - на виду у всех. прижаться щекой к плечу, обнять, пересчитывая пальцами осторожно все позвонки, то, как я дико кричала в трубку в ответ на твои слезы, как клялась тебя ненавидеть и забыть твой смех, и твои волосы, и твои прелесные веснушки, золотая моя весенняя девочка, ты в голове моей все еще кружишься под звуки дивных вальсов, я вспоминаю тот зимний вечер вне времени, когда я лежала головой у тебя на коленях, и то, как мы спали потом, обнявшись, а я все боялась выпустить тебя, мне казалось, что ты, как дымка, растаешь в полумраке комнаты, и твои глаза, обоже, как же я люблю твои глаза, мне кажется иногда, что я полюбила тебя так дико только за твой взгляд, а голова моя и руки - все эти долгие десять тысяч лет только к тебе тянутся, я знаю точно, что никого никогда я так не любила - дико, обрывочно, пальцы ломая а металлические кнопки, никогда я ни по кому не плакала так, как по тебе, моя славная. никого я так не ревновала. потому что ты была только моя. только моя такая - с ветром в голове, с шальными мыслями, с пустыми интересами. только моя такая красивая - с волосами цвета коры дуба, с солнечными бликами на щеках, с кошачьими глазами, дивная моя, знаешь, иногда наше маленькое мертвое чудо все еще поет у меня в голове, в тот день, когда я поняла, что мне нечего ждать от тебя кроме тебя самой - в тот день я встала и ушла - из твоей жизни, не хлопая дверью. просто ушла, потому что все то - наше с тобой - было бессмысленно. и нечего было строить драму на этом, девочка моя. ты просто отвлекись немного от себя, слышишь шорох? это я все еще сижу за дверью. прямо на грязном полу, прямо, тысячи лет.
тысячи лет без тебя, ску-лю.