Поторопись, осталось ждать всего лишь несколько секунд. Остановить и успокоить время недосуг. Быть может, я хотел сказать, что я по-прежнему влюблен в твои глаза. Мне это мнится словно страшный сон...



Сиди, не дергайся. Я сделаю это не больно. В твои вены, ползущие от запястий к плечам, засыпающие где-то на затылке, я вколю критическую дозу мескалина.Ты не станешь ближе ко мне. Я к тебе ближе стану просто. На твои руки, что сачком ловят запахи истины, красочно-нежными, лягут мои взгляды. Растечемся по полу чистыми, мягко-сонными словами, улыбками по потолку, по шее, тенями на подоконнике. В одной квартире. В одной постели. Почти приятно.

Лежи и не двигайся. Я сделаю это медленно. Не глядя тебе в глаза, я пересчитаю все твои ниточки, узелками завяжу, липкой лентой заклею, простынями обмотаю, ты так прозрачен. Не потерять бы, не заблудиться в переходах мыслей твоих, не найти бы нужное, тобой спрятанное. Твои уже ласковые руки – на мои уже спокойные нервы. Я сыграю тебе на них песню – тобой тщательно забытую, мной маниакально заученную. О чем-то таком девятиэтажном.

Тихие струны. Тихие игры. Мы звери, звери в нашем обличье стучатся в окна, мягкими, чуткими лапами они осторожно, трепетно рвут на части наши сердца, болью отзываются в солнечном сплетении, мы смотрим на них и видим в отражении глаз то, что назавтра перекроют радиоволны.

Время теряется в стенах города, тонущего под небом, меняясь алыми закатами год за годом. Небо плачет кислотными дождями. Рыдания взрываются ядерными бомбами, отзываясь гулким шумом в тебя в голове. Мы погибли ровно час назад. Когда я вернулась убить в тебе свою нежность.