и вот, спустя восемь лет я поняла, что на самом деле ничего о тебе не знаю.

я удивилась и подумала, что, верно, так и должно быть, что все эти чувства - они питались не тобой, но мечтой о тебе - в моих руках, в моих глазах, знаешь, дорогая, мне все это время отчаянно хотелось стать воздухом, которым ты дышишь, светом во всех твоих окнах, мне так до-безумия хотелось слышать твой голос, в плечах твоих прятаться, но ты все на шаг впереди, не впереди даже, а просто дальше, дальше и роднее, знаешь, мне так хотелось всю любовь свою отдать тебе разом, все слова свои высказать, рассказать только для тебя, а получилось только вот это "знаешь, знаешь...", ты ничего не знала на самом деле, хоть и думала, что вот она я - по-цельному, вышитому, вырезанному в дереве, шрамами засевшему на его израненном сердце, а мне кроме тебя - никого, ни звука, и я все шепчу, шепчу тебе севшим голосом свои ветхие сказки - они сыпятся в пыль, они сыпятся бисером перед твоими ногами, на глазах твоих рвутся тенями под веки мои лягут все минуты, что я отдала тебе - уставшие тени, звездная россыпь и веснушки на твоих щеках - солнечные блики моих бессмертных улыбок - тебе, знаешь, когда ни тебя ни меня уже не станет, когда в мире останется только наука, и ученые признают материальность мысли - они будут по этим ярким, золотым следам искать настоящую мою любовь, но они не прочитают ни слова, не поймут, и не найдут ни капли, потому что её не измерить никакими приборами, и все понятия для нее - фотографии, превращающиеся со временем в серые листы бумаги, а бумага эта рассыпается пеплом, и пепел по ветру развеян давно над океаном, и никто этого не узнает, нет.