в три часа ты не спишь, ты почти дышишь, прячась глубже в рукава пижамы и прижимаясь спиной к подоконнику. затягиваешься, сухо, на счет два, почти молчишь, вглядываешься в светлеющий горизонт и слушаешь гудки идущих где-то поездов.
ты очень хороший, мальчик N, ты знаешь точно, что в три часа - нельзя спать, нельзя, в это время нужно ловить яд, вдыхать романтику еженочных будней, крутя колесико
радиоприемника. ты слышишь, как серых подростков дергает в подворотне, ты почти не видишь землю, а тени кошек - крысы, бегающие по земле, ты слишком часто знаешь, что в три часа все единицы - ноль, что ночные люди и дневные люди - это существа разных планет
и что ты - сторожишь свои секунды, момент, когда небо сереет и светлеет, избавляясь от туч, готовя себя к приходу сентябрьского [уже такого жадного] солнца.
ты даже умный, мальчик N. ты вжимаешь большие пальцы ног в шаркающие тапки, подтягиваешься, заворачиваешься весь под себя и ждешь, пока часы на стенке протикают пять. потом ты снова закуриваешь, пробивая дымом дыры в небе, и думаешь, что остался еще
час - до того, как прохожие [утренние, серые и мятые] люди начнут ползать по улицам,
копошиться и спе-ши-и-ить на работу.
ты догадливый, мальчик N. ты думаешь, что всего 3 часа отделяют вчерашнюю ночь от сегодняшнего утра. три часа отделяет темных парней от примерных школьников. ты смотришь на жизнь, сидя в раскрытом окне второго этажа твоего еще не достроенного дома. ловишь носом запах яичницы из окна соседей снизу. пьешь кофе. неохотно отползаешь, тянешься к телефону и звонишь мне. семь часов утра. спасибо, что разбудил.