Беда с тобою, со мною, с дорогами, с небом...(с)
Целым был и был разбитым,
Был живым и был убитым,
Чистой был водой, был ядом,
Был зеленым виноградом....
Замерзают троллейбусы в троллейбусном парке, давно уже покрылись льдом ключи, машины, ресницы, металлические двери, дворники нехотя разгребают снег, а призрачное солнце забыло про нас - глупых детей вечной зимы, у него свои беды и ему наплевать на тебя и меня. Как ни страшно осознавать, но с тобой мне ни капельки не теплее - я достаточно сильна для того, чтобы, сидя одной, придумать свою сказку, немного больную, и, если честно признаться достаточно жалкую, но она ведь живет и дышит, ведь так?..
Хрустальные мальчики не плачут, Фин. Они не доживают даже до утра, сразу прыгая с крыш, разбиваясь о сочную траву и туман весенних будней. У них свои принципы, которых нам никогда не понять. И не осознать нам, как они живут, и где они, такие солнечные и яркие - ну неужели они существуют только в нашем сознании?..
Был безумным, был спокойным,
Подсудимым и конвойным,
Капитаном и матросом
С очень странной папиросой...
Мы с тобой живем и существуем отдельно. Странно, правда?.. "Он никогда не поймёт меня" - так я утешаю свое сознание, пытаясь в горах лжи себе отыскать ту единственную правду, которую все мы когда-то теряем, но кто-то несчастный находит, а кто-то нет. Правда всегда горькая, Фин. Если ты чувствуешь приторно-сладкий привкус вязкого сиропа, это - ложь. Мне известно, что единственная моя болезнь – это мое существование. Я обладаю манией записывания собственных мыслей и не могу жить без этих строк - для того, чтобы подсесть на это надо быть мной. И знаешь, я не жалею.
Ты сидишь в светлом помещении у окна, среди огромных чертежей и Планов, по которым ты распределяешь свое Время. В комнате тепло и влажно. Договариваясь встретиться, я грею надежду, что на этот раз ты не опоздаешь, но, когда я прихожу, тебя еще нет. И наверное только тогда я в очередной раз понимаю, что, может быть, с ней было бы лучше и не так унизительно, что тогда когда-то было так солнечно и тепло даже зимой, потому что никогда не было опозданий - ни разу! и автобусы тогда не ходили для меня, потому что мне этого не хотелось - мне хотелось задержать секунды и пережить их до конца, заново, сначала, растянуть, насколько это возможно.
Этот сумасшедший запах стирального порошка от одежды.
Целым был и был разбитым,
Был живым и был убитым,
Чистой был водой, был ядом,
Был зеленым виноградом...
Это понимание, Фин, приходит не просто так. Оно приходит с комкаными листами бумаги и кровью на пальцах, оно приходит с тем колюще-режущем предметом под названием лю-бо-вь, от которого потом начинает мелко передергивать, оно приходит с паранойей и тем горьким коктейлем воспоминаний в стакане, который никак не можешь допить, который с течением лет начинает напоминать то ли дымку от костра, то ли дрожь в коленях после секса.
Я никогда не могу забыть обо всем, я никогда не могу отвлечься, это бесшабашное ощущение чувств больше никогда не вернётся и мне жаль, честно жаль - тебя в первую очередь, за то, что ты порой не так все понимаешь и видишь, или я не так объясняю и чувствую. Я виню себя в том, что не могу ответить теми же чувствами.
Ты знай, что бы я не говорила ей, это - это мое дело, мое и больше ничье. Это ни к кому не относится, ни к тебе, ни... Ты должен понять, что это все мой дурацкий характер и вообще, это просто то, что я - такая, и тебе с этим явно не повезло.
Дана команда - "жить."(с)
Когда ты приходишь, мне какое-то время становится хорошо и спокойно, честно. Это ощущение существует, пока я не начинаю думать, пока у меня автоматически не включаются мозги, пока горит сигарета, пока "алеет восток"...
Иногда тебе почему то кажется, что я грущу. Но это не так, ты знай. Просто мои мимические мышцы не приспособлены для постоянного веселья, да мне это и не нравится, потому что ты не знаешь меры. Никогда не верь тому, что я говорю тебе здесь. Никогда не живи этими сказками, этой правой, потому что это яд - яд, вызывающий привыкание и наркотическую зависимость, он разрушит твоё сознание, если ты каждый раз будешь вспоминать те песни, тот бред. Не верь этой правде - эта правда не для тебя, это - то, во что преобразились мои чувства, любые - даже не относящиеся ни к ней, ни к тебе.
Ты всегда смотришь мне в глаза, а я так не умею. Может, и умею, но не с тобой. С тобой весело, пока мой гребаный разум отключен. Я могу смеяться, болтать не о чем, но когда он включается, с тобой мне становится невообразимо скучно. Я не могу прочитать твои мысли, а может, просто не хочу. Мне почему-то ни капли не интересны твои дела вне этого нашего мира, может просто потому, что я сама-то особо не люблю ни о чем рассказывать.
А пока, это - твоя полусказка, Фин.
Где-то мы расстались, не помню,
В каких городах,
Словно это было в похмелье...
Через мои песни идут и идут поезда,
Исчезая в темном тоннеле,
Лишь бы мы проснулись в одной...
Скоро рассвет.
-
-
08.02.2006 в 20:02Потому что вместо слез у них - стекло. А стекло, как обычно, режет кожу...
И у них нет принципов, они не знают, что это за слово, потому что их нечеткие границы на принципы просто не рассчитанны.